ОТЕЦ, ПАПА, ПАПОЧКА, ПАПУЛЯ. Часть 4-5. Светлана Михеева

Родня
Отец любил свою сестру Валентину. Он часто бывал в ее семье в гостях, «дневал и ночевал», как говорила моя мама. Муж тети Вали, Виталий Кунашов стал ему, как родной. «А схожу- ка я к Кунашову на выходные», - говорил папка и пропадал дня на два... Есть великолепная фотография, где отец и дядя Виталий сидят на диване, как два брата и под дым папирос философствуют о житье- бытье, о чем явно говорят их лица.
Лариса Замчалкина, старшая дочь тети Вали, которую папа звал по - просту Лора, была любимая племянница отца, а Рита Кунашова, ее сестра, была «очень умная». Именно такие характеристики и расстановку отношений я слышала с детства. «Рита, она такая умная, столько знает! – говорил отец с восхищением,- вот что ни спроси, все она знает-про травы и их целебные свойства, что и как лечить, ей нужно было идти в медицинский, а не на инженера, столько бы пользы людям принесла», - заключал отец. Племянницы, мои двоюродные сестры, тоже папку любили, им нравилось разговаривать с дядей Толей. Ведь тогда общение было тесным, теплым и искренним. Иногда к нам в гости приходила Лора. Вместе с папкой они выходили на балкон и о чем-то серьезно говорили. Потом молчали, попивая кофеек и смотрели с третьего этажа, обозревая окрестности «Восточного». Позже Лора скажет: «Я очень любила дядю Толю. Мы говорили по душам, он всегда умел выслушать и дать дельный совет, успокоить, поддержать в трудной ситуации. Мне очень его не хватает …»

Новая жизнь
В 90 - ые годы папа занялся туризмом.
Выйдя на пенсию, имея бурную энергию, он нашел себя в этом непростом и увлекательном деле. Анатолий Андреевич собирал группу из 15 человек, организовывал поездки. Договаривался о билетах, расселении в гостинице, о туристических маршрутах. Он был сопровождающим. Папа в тот момент просто расправил крылья. Но нашлись родственники, далекие от понимания его любимого дела, стали смеяться над ним и прилепили ему кличку «Миклухо Маклай», крутя пальцем у виска.
Отец немного расстроился, а потом просто сказал: «Миклухо Маклай был великий путешественник. И пусть».
«Тяга к перемене мест» была у отца в крови.
Когда он успел посетить Чехословакию, откуда маме в подарок привез великолепную синюю вазу из чешского хрусталя, поехать в круиз по Дунаю? Это еще было при «железном занавесе».
Еще папа любил кладбища. На могиле Высоцкого был несколько раз. Видимо, не имея возможности, встретиться с поэтом при жизни, таким образом отдал дань памяти любимому барду.

Любил папа и свое Товарково, деревню в Тульской области, откуда был родом. Отец восторгался пением петухов, природой, деревенский просторами и чистым воздухом. Также папа любил Север, шахту. Я нередко слышала от него, как он говорил: «Я шахту люблю. Труд шахтера почетен. Мы добываем уголь на-гора для всей страны! Шахтеры рискуют каждый день, спускаясь под землю. И нет ни одно шахтера, который бы не был травмирован».

Часть 5

Мечты не сбылись

Отец скончался очень рано, в шестьдесят восемь лет, не дожив до своего 70- летнего юбилея, о котором мечтал. 90 - ые годы на многих людей обрушились, как сокрушительное цунами, в момент разбив вдребезги ту основу, стабильность, на которую опиралось общество.

Переехав в Сапожок, мечтая много читать и гулять на свежем воздухе, отец встретился с совершенно другим менталитетом. Имея открытую душу и привычку делиться своими переживаниями, он столкнулся с насмешками и издевками со стороны родни. Над ним смеялись, называя его непутевым, неприспособленным к деревенскому труду.
Будучи искренним, чутким и ранимым человеком, отец сильно переживал, хотя, не показывал вида.
– Я надел костюм и галстук, чтобы пойти на базар, а они тыкают пальцами в меня и давай смеяться, - с горечью говорил мне папа.
– И ты перестал ходить в костюме? - Удивленно спрашивала я.
– Нет. Но это неприятно. А они не понимают, что так себя воспитанные люди не ведут.

Папа очень любил одеваться по моде. Военные и послевоенные годы, в которые рос мой отец, были суровыми, был дефицит продуктов, не хватало вещей. У отца и тети Вали были одни валенки на двоих. Отец говорил мне об этом. Когда сестра приходила с улицы, тогда был его черед идти гулять. И у него, маленького мальчика, который жил впроголодь и носил драное тряпьё, была заветная мечта - уехать на Север, заработать денег и купить себе четыре костюма: белый, черный, синий и серый. Иметь такую одежду в то время было невозможно.
Папка часто повторял, что долго мечтал об этом. «А сейчас у меня семь костюмов, но радости нету. Куда их носить? И люди смеются... дразнят интеллигентом...и еще добавляют «вшивый»…
Да, мой отец, не смотря на насмешки, оставался интеллигентом до конца своих дней. Он не изменил себе самому. Копаясь на огороде, он замечал красоту мира и очень любил сапожковскую землю. «Здесь такой воздух, хоть ножом режь!- любил говоривать папа. Чудесный климат!»
После Крайнего Севера, сильных морозов, полярной ночи и работе в шахте, на глубине девятьсот метров, когда над тобой протекает целая река и капли падают за шиворот, южный теплый климат, жизнь на пенсии казалась бы раем, если бы не постоянная жестокость со стороны родни.

Приехав в отпуск, я нашла отца очень грустным и потерянным, он плохо выглядел и сильно постарел. Был август, мы сидели и резали яблоки на сушку. Отец рассказывал, как ему здесь непросто и одиноко. Я слушала и понимала, как ему нелегко. И вдруг мне захотелось кофе. Мы с папкой всегда были кофеманы, пить кофе – это был наш закадычный ритуал.

– Светланка, а давай кофе попьем? – вдруг озвучил отец мои мысли.

– Папка! Ты знаешь, я только что об этом подумала! –Радостно воскликнула я.

– Вот видишь, ты истинная дочь своего отца! – У папки в момент поднялось настроение, он пошел, разогрел чайник, налил кофе, принес, и мы сели вдвоем за столик на терраске, разговаривая о жить-бытье. Отец всегда меня чувствовал. У нас были одинаковые натуры, и мы были на одной волне.

Папа любил спать на терраске, поставив туда раскладушку и повесив бра. «Мне ничего не надо, вот только книжку, и чтобы глаза видели» - сказал он мне в последний мой приезд.
Он так и умер: тихо и рядом с ним лежал его любимый журнал «Человек и закон», который он не дочитал, и очки…

И еще несколько лет отцу из разных городов страны шли поздравительные открытки с Днем шахтера, с Днем рождения, Новым годом, с 23 февраля. Мама их читала и всем отвечала, что Анатолия Андреевича уже нет в живых.

Послесловие

Сила слова
Иногда люди не понимают, что говорят. Они не отдают себе отчета в силе слова, а она велика. Словом можно убить, им можно и вылечить и поднять с колен.
А можно медленно уничтожать. Словом можно дать человеку надежду на лучшую жизнь, можно воскресить из пепла.
Из всех слов, сказанных мне отцом, из всех бесед, я крепко- накрепко запомнила следующее: «Работать надо на любимой работе. И жить с человеком, которого любишь. И нужны друзья. Настоящие. Тогда ты будешь счастлива. А иначе....» - и отец махнул рукой.
Именно эти советы, как прожекторы, светили мне всю жизнь.

После смерти отца прошло много лет. Но каждый раз, листая его фотографии, мне хочется сказать: « Отец, папа, папочка, папуля! Как я счастлива, что у меня был такой отец! Необыкновенный, талантливый, с неугомонной энергией созидания и добра. Объездивший все побережье Крыма, Кавказа, Среднюю Азию, побывавший на Эльбрусе, за границей, любящий книги, музеи, выставки, концерты, театры.

Отец привил мне вкус к хорошей литературе, музыке, поэзии. Он не учил меня жить и не читал нотации. Он сам читал. Стихи. Наизусть. И читал так, что бегали мурашки по коже.
И когда мне в лицо бросают: «Михеевская порода, батя номер два, вдоль села куда взяла, мимо дома с песнями», намекая на мою любовь к путешествиям - я счастлива. Потому что жить надо интересно, насыщенно, питая свою душу впечатлениями, и делясь с людьми, дарить им радость. Именно так и жил мой отец. И я продолжаюсь в нем, и он продолжается во мне…

Отец оставил свою тетрадь стихов. О жизни, о любви, о труде, о друзьях, стихи, посвященные маме, моему брату Вячеславу, которым очень гордился, потому что сын- настоящий военный офицер, его профессия – Родину защищать, мне и даже написанные внуку Даниилу на 2 годика. Они ждут своего часа.
Будучи человеком не особо верующим, в конце жизни отец пошел в храм, говорил со священником, исповедался и причастился Христовых таин.
Отец даже написал себе надгробную эпитафию.

О чем думал в конце жизни, что чувствовал, человек, всю жизнь отдавший работе, Северу, семье, друзьям, просто людям?
Он мечтал дожить до свадьбы внука Даниила. Радовался простым вещам: погоде, пению птиц и цветущим садам, письмам от друзей. Он был одинок, его не понимали и не любили родственники. Здесь он был, как белая ворона. В насмешку дразнили «коммунистом», зная, насколько отец трепетно и честно относился к партии.

Я была далеко, не могла его поддержать, и в этом был весь трагизм ситуации.

«Я чувствую, что скоро умру», - сказал отец родственникам незадолго перед смертью. Но над ним в очередной раз они посмеялись : «А, этот - то наговорит, только слушай».
Вместе с моим отцом ушла целая эпоха. Эпоха северных романтиков, разносторонне развитых личностей, отзывчивых, надежных людей, интеллигентных работяг в костюмах и галстуках, умеющих сочетать труд и песню. Людей, умеющих дружить, помогать, подставить плечо в трудную минуту, понимать, ценить и уважать других. Людей, умеющих научить хорошему. Людей - патриотов, знающих историю, продолжателей традиций.

Папа рано ушел, и у моих сыновей не было любящего деда, как было у меня. Поэтому я часто им рассказывала про отца.

Когда я вижу, как старший сын Даниил, сносит колкости и старается на это не обращать внимания, я вижу в нем деда Михея, своего отца. А когда, младший, Кирилл со знанием дела выбирает брендовую одежду, мне приятно, что кровь Анатолия Андреевича бежит и по его жилам.
Ничего не исчезает бесследно. Все продолжается...

8- 10 марта 2020