Павел Марущак: «А как же я? Я же лучше собаки!» Фигуранты «дела Гайзера» требуют изменить меру пресечения

Замоскворецкий суд Москвы продлил до 27 августа арест экс-главы Республики Коми Вячеслава Гайзера и группы бывших региональных чиновников, обвиняемых в создании ОПС.

В начале судебного заседания адвокат Луговая, защищающая Валерия Веселова, выразила протест по поводу того, что в зале находится адвокат Виктория Косненко, которая защищала погибшего 7 мая подсудимого Алексея Соколова, т. к. у Косненко заключено соглашение только до 27 апреля, и она не вправе находиться в суде.

Суд ограничился выслушиванием Луговой.

После того как гособвинитель заявил ходатайство о продлении до 27 августа меры пресечения всем фигурантам, подсудимые и их защитники выразили своё отношение к ходатайству.

Лев Либинзон - личный помощник Александра Зарубина, занимался созданием комфортных бытовых условий для него и членов его семьи, просил перевести его на домашний арест. Аргументировал это тем, что кроме бытовых вопросов Зарубина он ничем не занимался, и сослался на показания свидетелей.

Остроумным было выступление экс-начальника Управления информации администрации Главы и Правительства Республики Коми Павла Марущака.

По его словам, уже допрошены ряд ключевых свидетелей, в том числе два «досудебника», заключивших сделку со следствием, которые пояснили, что никакой информации о противоправной деятельности Марущака у них нет.

- В период моей работы в администрации Главы Республики Коми с 2008 по 2015 год у меня не было статуса должностного лица, - подчеркнул подсудимый.

И в очередной раз поднял тему доставки его и Валерия Веселова в суд специальным транспортом для инвалидов. Марущак сделал вывод, что суд не способен обеспечить ему и Веселову минимальный уровень безопасности и обращения, что нарушает статью 3 Европейской конвенции прав человека, где говорится о свободе от пыток и унижающего человеческое достоинство обращения.

Кроме того, представил справку о том, что его семья с июня 2017 года признана малоимущей.

А также заявил, что решение о продлении ареста не учитывает характеристики подсудимых и состояние их здоровья.

- Ходатайство не индивидуализировано. Типа: «Давайте продлим ранее действующие меры пресечения до 27 августа вот этой куче народа». А как же я? Я же лучше собаки, - вспомнил П. Марущак фразу из советского мультфильма про Карлсона. - Я хочу услышать доводы, касающиеся лично меня.

Марущак сослался на норму уголовно-процессуального законодательства о том, что при продлении ареста суд обязан рассмотреть возможность применения более мягких мер пресечения, и задавался вопросом:

- Если надо меня изолировать и не дать возможность надавить на ФСБ, Генпрокуратуру, СКР, на все эти, так сказать, слабовольные сущности, которые боятся моего давления, на свидетелей, на суд, - то почему не подходит домашний арест?

Его поддержал адвокат Егоров:

- У Марущака четверо детей, трое из которых — малолетние. Семья является малоимущей. Он не судим, не привлекался даже к административной ответственности, может быть трудоустроен по месту жительства.

Подсудимый Валерий Моляров, находящийся под домашним арестом, просил перевести его под подписку о невыезде, с тем, чтобы он мог работать. Его жена попала под сокращение, и семья несколько месяцев вынуждена жить в долг.

Экс-глава Республики Коми Вячеслав Гайзер просил гособвинение объяснить, почему другие фигуранты, которые обвиняются в тех же преступлениях, что и он, могут находиться под подпиской о невыезде и домашнем аресте, а его необходимо содержать в СИЗО.

Его бывший зам. Алексей Чернов считает, что основания, которые послужили для избрания ему меры пресечения, сильно изменились:

- Два человека давали показания о моих якобы коррупционных связях с правоохранительными органами. Ромаданов просто отказался от этого в ходе судебного допроса. А Самойлов, когда я его спросил, с какой целью он оговорил меня, ушёл на 51 статью, дающую право не свидетельствовать против себя самого.